Открываю дверь машины и меня обдаёт запахом сирени, что лет двадцать, если не больше, растёт под окнами дома, в котором я переставляла свои босые ноги, учась ходить, а позже бегала за неугомонным белокурым братцем. В том доме хранятся мои тетради, разрисованные уродливыми людьми, где глаза втрое больше губ, а волосы пышны настолько, что залезают за границы бумажного листа. В том доме мне было страшно спать, в темноте мне мерещились тёмные и кровожадные силуэты моих предков, на утро превращающиеся в колыхающиеся занавески и в одежду, развешенную на двери и крючки. В том доме я полюбила читать… Бабушкины детективы вечно лежавшие на полке в спальне, куда я вечно забывала их вернуть, разбрасывая прочитанные книги по дому. В том доме я гонялась за кошкой, пила зелёный чай, топила камин в дождь за окном, там я сидела за огромным столом с семьей, там я провожала душные дни и встречала ранее утро.
Я в нём всегда медлительна, мои движения плавны и томны, мой голос спокоен и умиротворён, а мысли подобны тёплому ветру с запахом моря: я становлюсь тем, кем хочу быть, моя душа оголена и никто меня не знает такой.

Очередной медиа ресурс отчитался и подытожил год уходящий, и как-то мне, тоже, захотелось об итогах расписать, не официально, но искренни.
Помню, ругала тот год сильно, истинно лошадиный выдался, и тогда загадала, чтобы 2015 был совсем иным. Загадала-получила. Права молва - желания надо более подробно описывать. 2015 действительно вышел совсем другим, ахуеть каким другим.
Я как положено, следовала заданному курсу: весь год старалась поступать как овца или упираться по козлиному.
Виновата, но не каюсь.
Раскаиваться вообще сложно, когда осознанно, постепенно и грациозно сам себе портишь жизнь. Главное не оглядываться, тогда масштабы хуйни сотворенной не кажутся великими.
Засим, я испортила все, абсолютно, совершенно все. Проблема в другом, я совершенно и абсолютно об этом не жалею.
Кстати о жалости: к концу 2015 я лишилась почти всех эмоций, особенно хороших - ни любви, ни радости, ну удовольствия, впрочем и негатива из меня тоже не лезет, даже не злюсь почти. Вы только не подумайте, я не пиздатая личность, что может в самоконтроль, и я даже не очередная тупая пизда, что хочется казаться сильной, а сама переживает из раза в раз. Я тупо лишилась почти всех эмоций, вернее мне просто похуй. Но, все же хотела называть это депрессией, потому что, честно, уже с пол года, во мне нет никакой реакции на происходящие, независимо случилось ли хорошее или плохое - мне все равно. Одновременно с этим пострадала еще и тактильная сторона: нынче, любые прикосновения избегаются, словно неосвещенные, ночные переулки, от объятий и поцелуев мгновенно хочется избавится, продолжительность процесса сводится на минимум, о сексе и вовсе можно молчать, там, не то что возбуждается - там при виде человека, начинает колбасить, а в мыслях крутится что-то между мольбой об импотенции и 1001 способом избегания совместного, постельного досуга. Всё это было бы грустно, но и тут мне тоже все равно, достаточно лишний раз увернутся или закрывать глаза и абстрагироваться.
Реалии следующие: я не перестаю плакать и ебать кактус. На сколько меня хватит не знаю, что будет потому - загадывать не хочу.
Кстати о загадывать, я вот на 2015 год,, планировала много планов, целей там всякий, сколько из них сделалось/случилось, а? а? - ноль! Хотя ладно, вру, одна задача из списка все же удалась. Только, если вдаваться в подробности, то эта же удавшаяся цель, привела общему краху системы, уклада и иже с этим. Но да похуй. Эта галочка в убогом списке, пока остается единственным спасательным жилетом на этих волнах событий, он сдувается уже конечно, но пока не тонем, пока до дна еще не достать, ну если только кончиками пальцев, но это не страшно.
Фактически, все можно было бы уместить и в одно предложение: начался год хуево, продолжался еще хуже, заканчивается на уровне пиздеца.
Чтож, впереди, парапапапам(!) 2016, обезьяний, огненно-обезьяний год. А значит, я, обязательно, загадаю новое желание и составлю новый список дел и целей. И вдруг даже что-то выполню.
Я бы выбросила 2015 отовсюду, оставив лишь согревающую мысль: что все пройдет, все еще впереди. А с остальным… Знаешь, Пятнадцатый, оставь это всё себе, даже пусть там часть моей жизни, мне не жалко, забирай и уходи.